Коготь Миротворца - Страница 45

Наконец молодой человек, который был первым помощником у юноши, рожденного из снов, подошел к нему и сказал:

– Мы уже так долго плывем по этому каналу, что солнце, которое еще не являло своего лика в начале пути, теперь приближается к зениту. Мы пересекли тысячи других проливов, но не нашли и следа великана. Может, мы пошли неверным курсом? Не мудрее ли повернуть и поискать другую дорогу?

Юноша отвечал:

– Как раз сейчас по правому борту мы проплываем очередной пролив. Посмотри-ка вниз и скажи, не мутнее ли в нем вода, чем в нашем.

И тот сделал, как ему было велено, и доложил:

– Нет, вода в нем чище.

– А вот впереди и другой. До какой глубины ты видишь?

Второй юноша подождал, пока они не поравнялись с каналом, а потом ответил.

– До самого дна. Я вижу обломки давно погибшего корабля далеко внизу.

– А прозрачна ли вода в том, по которому мы идем?

Первый помощник взглянул вниз, в воду под бортом корабля, и она была как чернила. Даже брызги с усердно работающего колеса казались черными как вороново крыло. И тут он все понял и крикнул команде становиться к орудиям. Но не отдал приказа готовить орудия к бою, ибо они и так давно уже ждали своего часа.

Впереди лежал остров крупнее прочих, а на вершине его росли высокие мрачные деревья. Здесь канал делал плавный поворот, так что ветер, который прежде дул прямо в корму, изменился на четверть румба. Рулевой положил руки на штурвал, команда подняла одни паруса и убрала другие. Корабль обогнул крутой выступ скалы, и там, впереди, они увидели длинный узкий корпус судна с одной-единственной металлической башней посередине палубы и одной пушкой, во много раз больше, чем любое из их орудий, торчавшей из единственной амбразуры.

Тогда юноша, рожденный из снов, открыл было рот, чтобы отдать приказ орудийной команде открыть огонь, но еще раньше взревела пушка противника. Звук тот не был подобен грому или иному звуку, привычному человеческому уху, – они почувствовали, словно разом вокруг них рухнули стены каменной башни.

Ядро ударило в казенную часть первой пушки батареи правого борта, разбило ее на куски и взорвалось само, так что по всему кораблю, как черные листья, мчащиеся по воздуху при первых порывах урагана, полетели обломки чугуна и поубивали многих.

Тогда рулевой, не дожидаясь приказа, развернул корабль, чтобы могла стрелять кормовая батарея. Орудия, повинуясь воле людей, взвыли одно за другим, подобно волкам при луне. Их снаряды пролетали по обе стороны от железной башни, а некоторые ударялись в нее, и удары эти отзывались колокольным звоном по только что погибшим воинам. Часть снарядов зарывалась в воду перед бортом противника, в то время как другие попадали в железную палубу и с визгом отскакивали от нее высоко в небо.

И снова заговорила пушка противника.

Так продолжалось всего несколько мгновений, но они тянулись как целые годы. Наконец, юноша вспомнил совет, данный принцессой, дочерью Ночи. Но ветер, хотя и крепкий, дул не в ту сторону, и потому для того, чтобы враг оказался с наветренной стороны, надо было развернуть корабль. Во время разворота пушки навести было нельзя, и стреляли только из погонных орудий. А когда корабль развернулся, бой стала вести батарея правого борта, на которой уже не хватало одного орудия и многих людей.

Но тут юноше пришло в голову, что они сражаются так же, как сражались до них уже сотни смельчаков, а ведь всех настигла смерть – корабли их пошли на дно, а кости рассеяны теперь по протокам, рассекающим остров великана. Он отдал приказ рулевому, но не дождался ответа, ибо тот был мертв и теперь штурвал, который он прежде держал в руках, поддерживал его тело. Увидев это, юноша, рожденный из сновидений, сам взялся за штурвал и направил на великана узкий нос своего судна. И тут удача повернулась к нему лицом: первое ядро врага, которому ничего не стоило разнести все судно в щепки, от носа до кормы, не достигло левого борта на ширину весла, а второе не долетело до правого на ширину шлюпки. Теперь их противник, который доселе твердо стоял на месте, не думая ни приближаться, ни отступать, начал разворачиваться. Видя это мнимое отступление, матросы издали радостный клич, словно уже одержали победу. Но, к их удивлению, единственная башня, казавшаяся закрепленной намертво, повернулась в противоположную сторону, так что ее огромная пушка, превышавшая по размеру любое из их орудий, по-прежнему смотрела им в лицо.

В следующий миг ядро вылетело из ее дула и ударило в самую середину палубы. Оно снесло с лафета одну из пушек, как отец-пьяница пинком вышвыривает младенца из люльки, и та заскользила по палубе, сметая все на своем пути. Уцелевшие орудия батареи ответили огнем. И поскольку расстояние до противника теперь стало вдвое меньше (а быть может, просто потому, что плоть врага ослабла от изъявления страха), звук при попадании ядер на его палубу изменился – словно колокол, возвещавший конец света, дал трещину. А на черной маслянистой поверхности металла появились извилистые раны.

Тогда юноша крикнул людям, добросовестно кормившим белое пламя деревянными поленьями, чтобы они вылили смолу в огонь, как наказывала принцесса. Он испугался было, что в машинном отделении не осталось ни одного живого, ибо приказа его сперва не расслышали из-за грохота сражения. Но потом он увидел, как на искрящуюся солнечными бликами поверхность воды, отделяющую его от врага, надвигается тень.

Говорят, в стародавние времена одна девчонка-оборвашка, дочка рыбака, нашла на морском берегу запечатанный сургучом сосуд и за то, что взломала печать и вынула пробку, получила власть над миром, от ледника до ледника. Так вот, в тот миг им показалось, что то же самое первобытное существо, наделенное невиданной мощью в кузнице творения, вырвалось на волю из высоких труб их корабля, кувыркаясь в воздухе в своем мрачном торжестве и устремляясь ввысь при каждом новом порыве ветра.